Летом 2022 года российские школьники отправились в полярную экспедицию «Ледокол знаний – 2022». Рейс на атомоходе «50 лет Победы» был организован Госкорпорацией «Росатом» в рамках проекта «Homo Science». В этом году Владимирскую область представила Светлана Шишкина – доброволец АНО «Информационный центр по атомной энергии», руководитель природоохранного (экологического) направления Молодёжного клуба РГО на базе МБУ «МЦ» и представитель пресс-службы Владимирского областного отделения РГО.
Маршрут Мурманск – Земля Франца-Иосифа – Северный полюс сопровождался насыщенной программой от приглашённых экспертов. За время путешествия активистка не просто ступила на 90-й географический градус. Светлана углубилась в изучение арктической экосистемы, климата и народов севера, приняла участие в создании арт-объекта, пообщалась с преподавателями опорных вузов страны. Не забыла взять интервью и у капитана ядерного судна – Руслана Владимировича Сасова. Рассказываем об уникальной северной работе в День атомного ледокольного флота. Третьего декабря 1959 года был введен в эксплуатацию первый атомный ледокол «Ленин».
img_689111.jpg
Корр: Есть ли у команды ледокола сложившиеся традиции?
– Конечно. У всех моряков есть традиции. Мы тоже моряки, но арктические. Во-первых, у нас в стране есть День полярника, отмечается 21 мая. Для нас это значимый праздник, потому что мы фактически полярные моряки, другая каста. Тут другой принцип работы, поэтому для любого полярника самая большая награда – знак Министерства транспорта РФ «Почëтный полярник». Это очень высокая степень имени полярника. Чтобы еë заслужить, нужно работать не один год, а как минимум 15 лет. Внести какой-то вклад в развитие Арктики, развитие атомного ледокольного флота, Северного морского пути. Когда участвуешь в этой совокупности, в этом развитии, ты получаешь такой отличительный знак.
Корр: Вы находитесь на ледоколе, под ногами весь земной шар. Какие мечты у капитана?
– Лучше, наверное, сказать, какие мечты у судоводителя – стать капитаном. Когда уже достиг высшей точки, для тебя это вершина. Я дошëл до того, чего хотел. Но можно и дальше шагать по карьерной лестнице, так сказать, «земным тоном». Кто-то двигается дальше, а кто-то всю жизнь остаëтся капитаном, пока хватает здоровья.
Корр: Будучи ребëнком, нельзя догадаться, кем станешь, когда вырастешь. Кем хотели стать в детстве и куда нужно идти учиться, чтобы оказаться главным на атомном ледоколе?
– Я изначально хотел быть моряком. Я даже хотел уйти после 8-ми классов. Тогда ещё был Советский Союз. Помню, мне очень хотелось попасть в два училища рыбного флота – Клайпедское и Рижское. Старшие ребята со школы говорили, что там так классно. Почему-то хотелось туда. Но когда отец часто ездил в командировки в Санкт-Петербург (в то время Ленинград), он мне сказал, почему не хочу поступать в Нахимовское? А я сам из Белоруссии, из деревни. Тогда я не понимал, что это за Нахимовское училище, не знал, что оно одно в Советском Союзе. И всё-таки поехал туда поступать. В итоге не поступил. Приехал, был абитуриентом. Проходил комиссии. Районную, областную в Витебске... Все медкомиссии прошёл, а там хирург. Те врачи пропустили, а он матёрый, что-то выявил. Пришлось на самом деле делать в Белоруссии операцию. Конечно, поступить туда было нереально, потому что оно было одно в Советском Союзе. И поэтому я изначально хотел быть моряком, хотя у меня в семье ни одного моряка нет. Отец – заместитель директора по коммерческим вопросам, мать – обыкновенный химлаборант.
mdv_80751.jpg
Корр.: Откуда появилась мысль о том, чтобы выходить в море?
– Воспитание. Нас учили мужским профессиям. И я для себя почему-то приметил моряка. Хотя я не видел моря. В Белоруссии их открытых нет. У нас там самым большим морем было Минское водохранилище, оно и называется «Минское море». А когда поехал в Нахимовское, в первый раз увидел Финский залив. Мне очень нравилось стоять на набережной и смотреть с моста на речные пароходы. Тогда, в Советское время, речных пароходов было очень много, разных. Они интересные, с телескопическими настройками. Завораживают. Идёт пароход, кажется, кусок железа, но у него какая-то душа есть. В любом. Кривой, косой, горбатый, нос высокий, плоский... Любой! Мне нравится. Но думаю, что не у одного меня была такая мечта – стать моряком. Хотя, честно сказать, сколько я не учился с ребятами со своей Родины Белоруссии, многие отработали своё время и закончили. Ну, не пошло, не «зашло». И они меняют свои профессии. Именно то время, когда ходили в море, было самым хорошим. В Минске часто встречаюсь с сокурсником. Вместе учились, много дружили, но, к сожалению, «береговая жизнь» его переборола. Ну, каждому своё. Я говорил, что Арктикой мало кого заинтересуешь. Вы здесь в первый раз, а когда работаешь тут много лет, это уже представляет твой профессионализм. И всё равно: уходишь, но уже скучаешь.
Корр.: Как часто возвращаетесь в Белоруссию? Проводите ли там встречи с журналистами?
– К сожалению, я возвращаюсь в Белоруссию только проведать маму, а так живу в Санкт-Петербурге. Честно говоря, я скромно себя веду. Такого не было, приезды не афиширую. Но очень приятно, когда одноклассники передают, что видели по телевизору, читали в Интернете. Некоторые подходят к матери, говорят, что сына видели. Гордятся. Не это самое главное. Важно, что есть любимая работа, исполнение мечты, которая была в детстве. Шёл к этому долго, упорно, потихонечку.
mdv_12071.jpg
Корр.: Какой главный плюс и главный минус у необычной профессии?
– Наверное, в любой профессии есть какие-то плюсы, какие-то минусы. Но я не могу сказать свои. Бывает, что ты ошибаешься в выборе профессии. Это уже минус. Но я был упёртым в этом отношении. У меня было физико-математическое направление Витебского педагогического института. Но я не воспользовался. Сейчас я не жалею об этом. А минусы есть в каждой работе. Когда-то есть и хорошее настроение, когда-то плохое. А когда ты уже вышел в море, думаешь, как хорошо. Сидишь на мысе и чувствуешь, что ты, так скажем, «в своей тарелке». Потому что самое главное в профессии, чтобы приносила удовольствие. Уже много раз пользовался фразой: что такое счастье? Слышал много значений, но больше всего понравилась версия, что когда встаешь рано утром – тебе хочется идти на работу, заканчивается рабочий день – тебе хочется идти к семье. Значит, у тебя хорошо и на работе, и дома. Это так элементарно. Вся наша сущность это, на самом деле, работа и семья.
Корр.: Известен интересный факт о Вас, что передавали Олимпийский огонь на Северный полюс. Расскажите подробнее, как это было?
– Видимо, раньше люди как-то не обращали внимания на нашу работу. А потом узнали, что ледокол с 1993 года ходит в круизы, покоряет Северный полюс, возит много туристов. Было принято решение этот огонь в первый раз за всю историю Олимпийских игр доставить на Северный полюс. Была целая программа по этому поводу. Тогда я был старшим помощником капитана и просто мне повезло. Когда достигли Северного полюса, тоже было очень приятно, что именно моя вахта сделала это. Все были рады. Вместе получили удовольствие, потому что прямо на Северном полюсе было полярное сияние. Остались даже красивые фотографии, где мы стоим: лазерное шоу, северное сияние, всё ярко, ледокол подсвечен. Ледокол снимали с вертолёта. Впечатления шикарные. Гордость: олимпийский огонь, наша Россия в центре со странами, которые граничат с Арктикой, олимпийские призёры и чемпионы на судне. Я, правда, удивился, что не с зимних игр. Но ничего страшного. Был Артур Николаевич Чиллингаров – Почётный полярник России, дважды герой. Знаменитая личность. А сейчас он специальный представитель Президента по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике.
img_635421.jpg
Корр.: Всем коллективом мы случайно обнаружили, что ледокол «50 лет Победы» в 60-й раз окажется на географической вершине планеты. Планируете ли Вы как-то отметить этот своеобразный юбилей?
– Уже праздник, что на Северный полюс везём вас. Именно детский рейс выпал на шестидесятый раз. Не просто круиз, а именно детский раз. Это уже хорошо! Вы – наше будущее. Хочется, чтобы жили и творили. Поэтому всему экипажу приятно выполнять такой необычный рейс. Прошлые экспедиции выпадали моим коллегам, вот и нам выпало счастье.
Корр.: В завершении попрошу поделиться интересным «ледокольным» термином. Что обычный человек точно не слышал?
– Есть пример, когда наблюдаешь за ледовой обстановкой. Бывают фразы «в какую-то кучу заехал», «грядку». Более придиристые, шуточные. «В какие-то кусты заехали», если, например, застреваем где-то. Так обычно общаемся, чтобы разрядить обстановку. У молодёжи свой сленг, у нас свой. Но он ещё сопровождается работой. Старший помощник капитана лавирует со швартами, а навигационные штурманы следят за обстановкой, определяя местоположение на картах.
«Были homo sapiens, стали homo science», – разделяют мнение об экспедиции дети, на 10 дней оказавшиеся в бесконечном Северном Ледовитом океане.
Ребят объединила любовь к современным технологиям и стремление к интеллектуальному вояжу на борту самого большого и современного атомного ледокола в мире. Возможность, которая выпадает раз в жизни. Не зря говорят – наука всегда кстати!
Светлана Шишкина, пресс-служба Владимирского областного отделения РГО