Михаил Жданко: «ценя истинные заслуги, увековечивают имя честного работника»: К 165-летию со дня рождения

…Спешим гидрографа заветы

 Потомкам юным передать!

 Для всех своя стезя и мера

 И лет великих череда!

Гидрограф – это не карьера,

А доля чёрного труда,…

(Н. Н. Гульнев)

Около одной из аллей Смоленского кладбища есть неприметная могила. Если бы не надпись, выведенная масляной краской на скромном кресте, то вряд ли кто мог подумать, что здесь лежит выдающийся исследователь. В справочнике по кладбищу отмечено: "Жданко Михаил Ефимович. 1855 - 1921. Генерал-лейтенант, начальник Гидрографического управления. Бетонная раковина с металлическим ажурным крестом. Уч. 165. Прямая дор."

...Вечером 26 марта 1899 г. в музее Общества изучения Амурского края во Владивостоке было многолюдно. Согласно доброй традиции, здесь проходил ежегодный отчет гидрографов, ведущих исследование тихоокеанского побережья. Подтянутый моложавый докладчик, начальник Гидрографической экспедиции Восточного океана Михаил Ефимович Жданко развешивал на стене карты, среди которых особенно выделялся один огромный лист, испещренный многочисленными пометками.

Из полного послужного списка подполковника Михаила Ефимовича Жданко.

Родился 4 ноября 1855 г. Из потомственных дворян, уроженец г. Ставрополя. 6 сентября 1877 г. вступил в службу юнкером флота с зачислением в 8 флотский экипаж. 17 октября 1880 г. произведен в мичманы. 1 января 1885 г. произведен в лейтенанты. 6 ноября 1886 г. окончил курс в Николаевской Морской академии по 1-му разряду по Гидрографическому отделу. 25 марта 1891 г. назначен начальником отдельной съемки Белого моря. 5 января 1898 г. назначен начальником Гидрографической экспедиции Восточного океана.

- Милостивые государыни и милостивые государи, - начал Жданко свою лекцию. - Гидрографические исследования наших владений по прибрежьям Тихого океана были произведены преимущественно морскими экспедициями, начало которым положил великий преобразователь России - Петр Первый... Здесь вы изволите видеть карту лимана реки Амур, обнимающей все пространство от Де-Кастри до Охотского моря. Это не та новая карта, которая составлена на основании наших работ. Та карта отослана в Петербург, чтобы с нее к навигации этого года могли быть изданы новые литогравированные карты лимана. Здесь же вы изволите видеть карту, составленную специально для данного сообщения. Это прежняя карта лимана Амура по описи Невельского и Лаперуза, на которую нанесен контур берегов и Сахалинский фарватер с нашей новой карты в том же, конечно, масштабе. Синим обозначен берег по старой карте, красным - по новой, на основании работ нашей экспедиции. Как изволите видеть, несогласия в иных местах значительные, в особенности берега Сахалина..."

Не спеша, точными фразами гидрограф рассказывал об исследованиях, позволивших уточнить линию берега, дополнить дальневосточную карту новыми данными. Он имел самое непосредственное отношение к этим работам, получив в феврале 1898 г. предписание Гидрографического департамента начать изучение побережья к северу от Приморья до выхода в Охотское море.

Из полного послужного списка.

С 30 апреля по 29 октября 1898 г. начальником гидрографической экспедиции Восточного океана вдоль берегов Восточной Сибири.

Навигационный период этого года, как и любого другого, у членов экспедиции М.Е. Жданко был наполнен напряженной, обыденной работой. Опись всего Сахалинского фарватера, очень важного для мореплавания в этом районе, была проведена в июле и августе 1898 г. за два рейса маленького транспорта "Тунгуз". Первый рейс был в основном ознакомительным: моряки выясняли, что же потребуется для создания новой карты. Второе же плавание было заполнено бесконечными промерами и морскими съемками. Одних лишь промеров глубин гидрографы потом насчитали более десяти тысяч! В основу новой карты легли определения Старицкого, Стенина и самого Жданко. В результате Сахалинский фарватер был определен с высокой точностью.

Особое внимание Жданко уделил снятию видов берега, чтобы моряки могли их легко распознать. Впервые на Дальнем Востоке он применил фотографию при описании прибрежной полосы. Обо всем этом и рассказывал гидрограф тем, кто собрался в Обществе изучения Амурского края, дополняя свой рассказ картами, рисунками, фотоснимками. И все же никаким докладом, даже самым подробным и иллюстрированным, нельзя было передать и малой части тех впечатлений, которые остались у Жданко и его товарищей после экспедиции на Сахалин. В памяти моряка всплыла одна сцена.

...Мириады комаров тучами носились вокруг, не давая ни минуты покоя. Помощник Жданко мичман Максимов, у которого уже истощился запас терпения, спустился с вершины дюны, где стоял вместе с гидрографом, и подбежал к самому берегу лимана, где прохладный ветерок отгонял этих надоедливых насекомых. Жданко остался один, но ненадолго. У подножья дюны послышались легкие шаги, и вскоре вечерний бриз обдал офицера струей невозможного запаха прогорклого рыбьего жира. Гидрограф невольно обернулся - к нему подходил старый гиляк.

Распознав в Жданко начальника, он пришел пожаловаться ему на жизнь, на голод, от которого умирают дети, на притеснения японцев, которые подходят к Сахалину для добычи рыбы, а заодно обдирают до нитки и живущих на острове.

- Ты бываешь в столице, - просил гиляк, - расскажи об этом начальству, пусть помогут и запретят японцам ловить рыбу у Сахалина.

Жданко с тяжелым чувством слушал старика, всячески помогая ему высказаться. Не первый раз обращались местные жители к нему и другим офицерам экспедиции с подобными просьбами, но что могли сделать гидрографы?

Изложив все свои жалобы, старый гиляк умолк и, сложив руки на груди, стоял безмолвно, глядя куда-то вдаль. Солнце между тем совсем село, и густые тени спустились в ущелья и отроги гор. Лишь самые вершины их еще золотились в лучах догорающего дня, но вот и они подернулись синевой, тени стали гуще, все в природе смолкло. Воцарилась дивная, чарующая тишина, и на землю опустилась в пышном звездном наряде июльская ночь.

Гиляк все стоял, словно застывший, в каком-то благоговейном созерцании красот природы. Жданко подошел к нему, тронул за плечо: "Хорошо?" Старик оглянулся, не видя собеседника, в его глазах светился восторг.

- Хорошо, - ответил он.

- Что хорошо? - переспросил гидрограф.

Гиляк протянул руку по направлению к западу: сумерки еще более сгустились, и на гладкую, как зеркало, поверхность лимана бросала свои золотые блики полная луна, звезды разгорались все ярче и ярче. Действительно, было очень хорошо. Жданко простился с гиляком, подозвал своего спутника, и они начали астрономические наблюдения.

После описи Сахалинского фарватера наступила очередь работ на приморском побережье - от Владимира до Де-Кастри. Ими Жданко и занялся в 1900 г. Сроки были весьма ограниченными. За три недели - именно на такое недолгое время командир Владивостокского порта выделил в распоряжение гидрографа транспорт "Камчадал" - предстояло произвести опись северного побережья Приморья.

Жданко справился с нелегким заданием. В результате гидрографических работ, проведенных за три августовские недели 1900 г., была составлена новая карта, которая исправила многочисленные ошибки и неточности предыдущих, в том числе перенесла мысы Олимпиады и Сосунова на девять миль в сторону от прежнего обозначения.

В своем очередном докладе Обществу изучения Амурского края М.Е. Жданко говорил: "В течение двух последних лет, т.е. в 1901 и 1902 годах, экспедиция на транспорте "Ермак" работала исключительно в водах Квантуна, как по восточную, так и по западную его сторону, занимаясь подробным исследованием береговой полосы Квантунского полуострова, всех заливов и бухт и описью групп островов Блонд, Умело и Бурчер и продвинула дело описи настолько, что в недалеком будущем, можно рассчитывать, воды Квантуна будут вполне исследованы.

За все  эти истекшие пять лет с 1898 по 1902-й год включительно работы экспедиции велись таким образом: главные пункты на всех районах определялись астрономически и на них строились сигналы и знаки; опираясь на них, производилась морская съемка для поверки и исправления существующих карт, а группы островов, неописанные участки берега, рейды и бухты снимались мензулой, при чем составлялось и описание снимаемой местности; судовой промер опирался на те же береговые астрономические пункты, а когда таких не бывало видно, то опирался на счисление, исправлявшееся астрономическими наблюдениями с судна; шлюпочным промером обследовались рейды, бухты и проливы; одновременно с этим велись на берегу наблюдения по футштоку как для обработки промера, так и для вывода высоты прилива и прикладных часов; на якорных же стоянках измерялись с судна течения; на ходу же, во время морской съемки и судового промера, зарисовывались от руки виды берегов, а иногда снимались и фотографически; магнитные наблюдения делались на астрономических пунктах и там, где описное судно останавливалось надолго; метеорологические наблюдения велись в урочные часы, как на станции 2-го разряда, на больших переходах делались ежечасные наблюдения за температурой и удельным весом морской воды на поверхности моря; составлялись наставления для плавания (например, Наставление для плавания Сахалинским фарватером, Наставление для плавания в устье Ялу) и, наконец, производились по мере возможности опыты с маятником Штернека".

Из полного послужного списка.

26 сентября – 8 декабря 1905 г. – ВРИО командира Сибирского флотского экипажа. 23 апреля 1906 г. вернулся к обязанностям начальника ГЭВО.

Русско-японская война смешала гидрографам все карты. Офицеры экспедиции были расписаны на военные суда, и многие из них нашли смерть вдали от родины. Погибло в боях и описное судно "Ермак", от него остались лишь хронометры и другие астрономические приборы, которые во время войны хранились во Владивостоке. После окончания войны экспедиция состояла из Жданко с помощником и пяти матросов, а ведь совсем недавно она насчитывала 73 человека!

Кумирами Жданко были два адмирала: Г.И. Невельской и В.С. Завойко. 18 мая 1908 г., когда во Владивостоке торжественно отмечали 50-летие заключения Айгунского договора, на юбилейном заседании Общества изучения Амурского края гидрограф предложил весь сбор от продажи брошюры с материалами этого заседания отдать в фонд установки памятника адмиралу Невельскому в Николаевске-на-Амуре. Одновременно Жданко участвовал и в сборе средств на памятник адмиралу Завойко во Владивостоке, а при открытии памятника выступил с речью:

- Мы только что возлагали венки на памятнике первого, незабвенного Геннадия Ивановича, и пришли оттуда сюда, чтобы присутствовать при открытии памятника второму и возложить на него венок, дань уважения и признательности. ...Прими же от нас, Василий Степанович, этот памятник, сооруженный на пожертвования со всех концов нашей родины, как скромную дань беспредельного уважения к тебе всей России, а эти живые цветы пусть скажут тебе о всегда живой любви и благодарности морской семьи, которой ты своими деяниями подарил одну из самых славных страниц истории русского флота".

13 июля 1908 г. во Владивосток прибыло давно ожидаемое гидрографическое судно - транспорт "Охотск", построенный в том же году в Англии. Это был небольшой пароход, полным водоизмещением всего 1000 тонн, вовсе не приспособленный для морских исследований. Пришлось изрядно поломать голову и потрудиться, прежде чем разместить на нем шесть офицеров и 60 человек команды, то есть третью часть всей экспедиции. Единственным преимуществом "Охотска" было то, что он мог находиться в море без бункеровки 50 суток.

Помимо "Охотска", основного судна гидрографической экспедиции, в нее вошли два вспомогательных - шхуны "Лебедь" и "Альфа". За три навигации 1909 - 1911 гг. гидрографы составили новый подробный план Авачинской бухты и Петропавловской гавани, обследовали западное и восточное побережья Камчатки, осмотрели часть побережья Охотского моря. Морскими промерами было охвачено 25 тысяч верст, а шлюпочными - 10 тысяч.

Одной из основных задач Жданко было наблюдение за морскими течениями. По его указанию с борта судна в разных местах Японского моря было сброшено 10 тысяч бутылок с записками. Из них найдено 219. Население бережно относилось к посланиям гидрографа. Бесхитростными записками люди сообщали ему о времени и месте находок. Объездчик из поста Ольги, например, нарисовав схематичный план, приписал: "Я эту бутылку видел в июне месяце, но не обратил внимания, не заметив в ней письма, а сейчас заметил письмо и взял с собой. Нашел эту бутылку, идя с охоты на морских уток". В другом письме Жданко прочитал короткие фразы: "Нашла 25 мая в пять часов утра. Крестьянка Анюта Кузнецова, 17 лет".

Неожиданную помощь в изучении течений оказала и прошедшая война. Масса мин, поставленных на море в военное время, течение выносило на берег. Эти смертоносные "бутылки" сразу же брались гидрографами на учет. Сноп линий на карте, показывающих маршрут бутылок с записками и мин, давал общую картину течений Японского моря.

… Выйдя из Ольги на пароходе «Георгий», В.К. Арсеньев хотел высадиться около мыса Гиляк при устье реки Нахтоху, где его уже ждали Десулави и Бутлеров. Оттуда должен был начаться весь маршрут по краю, но сильная прибойная волна не дала подойти близко к берегу. Пытаясь передать сведения о себе своим товарищам, начальник экспедиции бросил в море записку, запечатанную в бутылку, надеясь, что волна доставит ее по назначению: «Береговой прибой не позволяет высадиться на берег. Пароход уходит в Императорскую гавань. На обратном пути в пятницу или в субботу зайдем за вами. Никуда не отлучайтесь. Будьте готовы к посадке. Если можно, соберите у орочей для нашей экспедиции коллекцию по этнографии. Старшина Монгули меня хорошо знает. Напомните ему, что я зимой был в Самарге и стоял в доме Дендибу около фанзы Кичета, и ушел на Хор. Можно вместо денег дать расписки – орочи мне поверят. Пошлите непременно на реку Самаргу одного ороча к Николаю Владимировичу Степанову с просьбой отпустить молодого гольда Оненко ко мне переводчиком дня на 3–4. Работа есть на три года. Оненко пусть приедет на Нахтоху. Будьте здоровы».

Эта бутылка до адресата не дошла. Она попала в японскую деревню Хигаситори. Через год японский консул вернул записку Арсеньеву, который тут же отправил ее во Владивосток начальнику Гидрографической экспедиции Тихого океана генералу М.Е. Жданко. В сопроводительном письме, отметив маршрут плавания бутылки, Владимир Клавдиевич писал: «Я помню, что Вы бросали в различных местах в море бутылки с документами, в которых обозначали широту и долготу» [110]. Действительно, наблюдая за морскими течениями, М.Е. Жданко сбросил в Японское море 10 000 бутылок с записками, из которых было найдено 219. Население бережно относилось к посланиям гидрографа. Бесхитростными записками люди сообщали ему о времени и месте находки. Так нечаянно и В.К. Арсеньев помог коллеге по Обществу изучения Амурского края.

Беспокоило Жданко и маячное дело - вопиющая нужда Охотского моря, в котором в те годы не было ни одного маяка. Местом для первого Жданко выбрал южный берег острова Спафарьева. По чистой случайности остров был назван именем человека, Л.В. Спафарьева, который имел в свое время самое прямое отношение к маякам, а целый ряд причин делали это место наиболее подходящим для установки маяка. Рядом находились бухты Беринга и Шестакова, прекрасные места, где можно было бы спрятаться от шторма любого направления, а сам остров располагался на середине северного побережья Охотского моря.

"Его нужно поставить на южном берегу, - писал М.Е. Жданко о будущем маяке, - на таком месте, чтобы он светил не только в море, но и в глубь Тауйской губы. При нем нужно поставить и сирену, так как Охотское море - царство туманов, и пусть этот первый в Охотском море маяк, носящий имя того, кто правильно поставил маячное дело в России, будет первым светочем в Охотском море, вслед за которым загорятся и другие: зажгутся маяки, маячные и портовые огни, светящиеся бакены, которые облегчат и обезопасят мореплавателю его тяжелую и ответственную службу в суровом, бурном и негостеприимном Охотском море".

И по сей день маяк Спафарьева, установленный на одноименном острове, указывает путь морякам. Ныне он заметно отличается от того первого маяка, который был установлен при Жданко, но тем не менее является наглядным свидетельством вклада гидрографов прошлого времени в безопасность мореплавания, в исследования дальневосточных морей.

С тревогой замечал Жданко, что все меньше остается свидетельств героической обороны Петропавловска-Камчатского в 1854 г. В одной из своих статей он писал: "Любимым местом прогулки жителей Петропавловска служит в настоящее время дорожка, скорее тропинка, идущая по склону Никольской горы от пристани к перешейку между горой Никольской и горой Сигнальной. Тут поставлена скамейка, тропинка обрывается... Но продолжите эту тропинку дальше по склону Сигнальной горы, и она приведет вас к батарее N 1. Поставьте тут хотя бы скромные обелиски с подобающими надписями, проведите удобные дорожки к батареям NN 4, 6, 7, поставьте на них хотя бы доски с надписями. Это надо сделать, иначе на месте славной батареи появится амбар с товарами, какой-нибудь склад, обывательский дом, трактир, и память истинных героев долга будет легкомысленно поругана."

Показательно отношение гидрографа и к увековечиванию имен исследователей на географической карте. "По поводу географических названий местности, - писал он, - я невольно вспоминаю характерный случай, бывший не так давно, в то время, когда морским министерством управлял покойный адмирал Шестаков. В то время в Ледовитом океане у берегов Новой Земли находилась в крейсерстве одна из наших военных шхун, которая производила небольшую работу в одной из бухт на западном берегу Новой Земли. Составили кроки этой бухты, где увековечили имена всех участников этой маленькой работы. Когда кроки были представлены управляющему морским министерством, почтенный адмирал внимательно рассмотрел его и, увидев все фамилии офицеров шхуны, спросил докладчика, во сколько дней была исполнена эта работа. В два дня, был ответ.

- Как? - вспылил адмирал. - Работа двух дней, а я вижу тут фамилии всех офицеров шхуны? Прикажите немедленно все это счистить и поставить все самоедовские имена, которые раньше стояли на карте.

Таков был финал и хороший урок пустому тщеславию. Назвать что-либо своим именем так легко, так просто, но совсем иное дело, когда потомство или современники, ценя истинные заслуги, увековечивают имя честного работника. И у нашего побережья мы видим назидательный пример".

К этому остается добавить, что современники и потомки высоко оценили вклад Михаила Ефимовича Жданко в дело изучения морей Дальнего Востока. Еще в 1912 г. известный геолог П.В. Виттенбург назвал в честь гидрографа бухту между мысами Огородный и Мелководный на северном берегу бухты Новик острова Русский и мыс на северном берегу бухты Патрокл на полуострове Муравьева-Амурского в заливе Петра Великого.

4 марта 1913 г. генерал-майор М.Е. Жданко был назначен начальником Главного Гидрографического управления и занимал эту должность до 27 марта 1917 г. После революции он работал в постоянной Полярной комиссии при Российской Академии наук, был одним из зачинателей Российского Гидрологического института, где работал в Морском отделе.

М.Е. Жданко был женат на молодой купчихе города Луги Вере Александровне Никитиной. 26 мая 1893 г. у них родилась дочь Надежда, а 13 июля 1897 г. - Ольга.

16 ноября 1921 г., во время лекции в Морской Академии Михаил Ефимович Жданко скончался. Говорят, что из-за голода.

Подготовил А.А. Хисамутдинов,

председатель архивно-библиотечной комиссии ПКО РГО – ОИАК

 

 

Библиографический список книг Михаила Ефимовича Жданко

в фондах библиотеки ПКО РГО – ОИАК

I. Сочинения М.Е. Жданко:

1. Гидрографическая экспедиция Тихого океана: Сообщение сделанное [13 января 1912 г.] в музее О-ва изучения Амурского края. - Отд. отт. из газеты. "Далекая окраина" № 1401. - Б.м.: "Далекая Окраина", 1912. -6 с. Б-ка ОИАК. № 4817. - Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края от автора – лектора»; «29.III.12»; «Дар М.Е. Жданко». №5874. - Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края от автора – лектора»; «8/III-13г.».

2. Гидрографические работы в Тихом океане: (Лекция в О-ве изучения Амурского края. - Отд. отт. из газеты. "Далекая окраина" № 1769 и 1770. - Владивосток: Тип. "Далекая окраина",1913. - 9с. – Б-ка ОИАК. №5875. - Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края от автора – лектора»; «8/III-13г.».

3. Краткий обзор гидрографических работ русских моряков в водах Тихого океана: (Сообщение члена ОИАК, М.Е. Жданко, сделанное в музее Общества 26 марта 1899 года). - Отд. отт. из газеты "Вост. вестн.". № 27 - 28. - Б.м.: Б.и., Б.г. 30 с. Б-ка ОИАК. № 2359. - Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края. Сообщение от лектора М.Е. Жданко 26 марта 1899 г».

4. Несколько слов об искусственном горизонте - коллиматоре В.Е. Фуса: Отд. отт. из "Записок по гидрографии". - 1908. - Вып. XXX / М. Жданко. - СПб. : Тип. Морского м-ва в Гл. адмиралтействе, 1908. - 3 с. – Б-ка ОИАК. № 12251. - Надпись: «Дорогому сотруднику глубокоуважаемому Федору Альбертовичу Дербек от автора».

5. Памяти адмирала Василия Степановича Завойко: Читано при открытии памятника Адмиралу во Владивостоке. - Владивосток: Тип. Строевого Отдела Владивостокской Портовой Конторы,1908. - 12с. Б-ка ОИАК. №. 5939.

6. Памяти адмирала Геннадия Ивановича Невельского. - Владивосток: Тип. Сибирского Флотского Экипажа, 1908. – 23 с. – Б-ка ОИАК. №1477. - Штамп: «Общ. Изуч. Амур. Края. Филиал. отдел. Хабар. Отд. И.Р.Г.О.»; Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края от автора».

7. Памяти адмирала Геннадия Ивановича Невельского: Читано в торжественном заседании Общества изучения Амурского края 18 мая 1909 г. - Владивосток: Тип. Строевого Отдела Владивостокской Портовой Конторы, 1909. - 20 с.- Б-ка ОИАК. № 5938.

8. Работы русских моряков в Охотском море. - Петроград: Тип. Морского министерства, 1916 .- 39с. :ил. - (Записки по гидрографии, Т. XL, вып. 5). - Отд. отт. Б-ка ОИАК. № 10413. - Надпись: «В библиотеку Общества изучения Амурского края от автора – лектора».

9. Тоже. Б-ка ОИАК. № 17601. – штамп: «В.К. Арсеньев»; Надпись: «Глубокоуважаемому Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву от автора – лектора М. Жданко. 17 января 1917 г.»;

10. Роль моряков на Дальнем Востоке России: Читано в торжественном заседании Владивостокской городской думы 2 ноября 1910 г. по случаю празднования дня пятидесятилетия основания Владивостока / М.Е. Жданко. -  Владивосток: Тип. Строевого отдела Владивостокской портовой конторы, 1910. – 10 с. – Б-ка ОИАК. № 17844.

II. Сочинения М.Е. Жданко в Записках Общества изучения Амурского края (ЗОИАК):

11. Время вскрытия и замерзания некоторых заливов, бухт и рек в пределах Приморской области и отчасти вне ее // ЗОИАК. – Т. XII. - С. 1 - 2.

12. Гидрографические работы русских моряков в водах Тихого Океана // ЗОИАК. Т. IX, вып. II. С. 1-25.

13. Сообщение о гидрографических работах в морях Беринговом и Охотском: сообщение в Обществе изучения Амурского края, сделанное 31 марта 1907 года действительным членом Общества М.Е. Жданко // ЗОИАК. - Т. X. - С. 39 - 116.

III. М.Е. Жданко а отчетах Общества изучения Амурского края (ООИАК):

14. О гидрографических работах Русских моряков в водах Тихого океана: Сообщения в Обществе // ООИАК (Филиального отделения Приамурского Отдела ИРГО) за 1903 год. - Владивосток: Тип. Н.В. Ремезова, 1904. - С. 5.

15. Личный состав Общества изучения Амурского края в 1908 г. Председатель: Рончевский Алексей Данилович. Вице-предс.: Жданко Михаил Ефимович… / /ООИАК за 1908 год (Филиального отделения Приамурского Отдела ИРГО). - Владивосток: Тип. Н.П. Матвеева, 1910. - С. 18.

16. О течениях Охотского и Японского морей. О кометах вообще и комете Галлея и новой 1910 года в частности: сообщение 5 и 26-го марта. - С.21. В пользу музея [ОИАК] поступили следующие пожертвования: 7) От М.Е. Жданко – ремонт большого стола. - С.31 // ООИАК за 1909-1910 год (Филиального отделения Приамурского Отдела ИРГО). - Владивосток: Тип. Н.П. Матвеева, 1912. - С.21.

17. Гербарий, собранный в компанию текущего года тр. «Охотск»: Прирост коллекций и пожертвования. По ботанике // ООИАК (Филиального отделения Приамурского Отдела ИРГО) за 1912 год. - Владивосток: Тип. В.К. Iогансон, 1916. - С.10.

18. Избран почетным членом Общества генерал-лейтенант М.Е. Жданко // ООИАК (Филиального отделения Приамурского Отдела ИРГО) за 1913 год. - Владивосток: Тип. В.К. Iогансон, 1915. - С.6.

IV. Сочинения М.Е. Жданко в периодических изданиях:

19. Астрономические, магнитные и гидрологические наблюдения в Ледовитом океане в 1893 году// Морской сборник. 1894. № 2. - С. 1-26.

20. В. Беринг и его путешествия: Лекция для учащихся Коммерческого Училища 18 января 1913 г. // Отчет Владивостокского коммерческого училища за 1913 - 14 учебный год с добавлением данных из неизданных отчетов 1910 - 1913 учебных годов. - Владивосток: Б.и., 1915. - С. LXXVII-XCИ. Б-ка ОИАК. № 9306.

21 Извлечение из доклада М. Жданко, в заседании отделений географии математической и географии физической 14 февраля 1912 г. // Известия Императорского Русского географического общества. - Петроград, 1915. - Т. LI, вып. IV. - С. 247 - 255. – Б-ка ОИАК. № 17406.

22. Заметки по лоции Восточного Океана (Из донесений начальника Гидрографической экспедиции Восточного океана ген.-м. Жданко. - СПб.-Тип. Морского министерства,1908. - 6с. - (Отд. отт. из Записок по гидрографии. Вып. XXIX). Б-ка ОИАК. № 17086 [Аллигат из 26 произведений]. Штамп: «В.К. Арсеньев».

23. 45. К Вопросу о задачах Геодезического отделения обще-научного отдела; 54. Программа деятельности Морского отдела: 55. К вопросу о деятельности Морского Отдела; 56. О необходимости участия Морского отдела в исследованиях Северных и Дальневосточных морей// Отчеты о деятельности комиссии по изучению естественных производительных сил России, состоящей при Российской академии наук: Материалы к Проекту учреждения Российского гидрологического института. № 17. - Петроград : Первая гос. тип., 1919. - С.167, 187 - 190. Б-ка ОИАК. № 11013. Штамп «В.К. Арсеньев».

24. Краткие исторические сведения о гидрографических работах в водах побережья Приморской области: [Извлечено из лекции, читанной в Обществе изуч. Амур. края 8 марта 1907 г.]// Листок Приморского Статистического комитета. Владивосток: Тип. В.К Iогансон, 1908, № 1 - 2. - С. 4 - 9; № 3 - 4. - С. 1-6.

25. Мнение о преимуществах при разных условиях Северного и Южного фарватеров лимана Амура // Записки Приамурского отдела Императорского Русского Географического общества. Т. VI, вып. II. - Хабаровск : Тип. Канцелярии Приамурского Генерал-Губернатора, 1905. - С.55-56.

V. Публикации о М.Е. Жданко:

26. Алексеев, А.И. Исследования на новом уровне [Начальник гидрографической экспедиции Михаил Ефимович Жданко]//Алексеев, А.И. Береговая черта. - Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1987. – С.182-186. - № 48133.

27. Динов, А. Звезда гидрографа (Михаил Ефимович Жданко) // Дальневосточный моряк. – 1989. - №18 [9241]: 30 апр. - С. 7. - (Имя на карте. Знаменательные даты).

28. Дроков С. Забытые истории бутылочной почты // Вокруг света. - 1988. - № 8. - С. 35 - 37,

29. Егорчев, И.Н. Звезда гидрографа [М.Е. Жданко] // Записки Общества изучения Амурского края. Т. XLIII. - Владивосток: ООО «Рея», 2015. - С. 99.

30. Жданко Михаил Ефимович // Береговая черта: имя на карте. Морской топонимический словарь Приморского края / Сост. А.И. Груздев. - Владивосток: Дальнаука, 1996. - С. 94.

31. Жданко Михаил Ефимович // История Гидрографической службы Российского флота. Т. 4. Биографический справочник известных штурманов и гидрографов Российского флота. - СПб: ЦКФ ВМФ, 1997.- С. 119 - 120. Б-ка ОИАК.  № 42894

32. Жданко Михаил Ефимович // Морской биографический справочник Дальнего Востока России и Русской Америки. XVII – начало XX вв. / Сост. Б.Н. Болгурцев. - Владивосток: Уссури, 1998. - С. 74 - 75. Б-ка ОИАК. №43520.

33. Отзыв Ю.М. Шокальского о трудах Михаила Ефимовича Жданко// Отчет Императорского Русского географического общества за 1900 год. - СПб: Тип. А.С. Суворина, 1901.- С. [21-25]. Б-ка ОИАК. №3795.

34. Хисамутдинов, А.А. Жданко Михаил Ефимович // Хисамутдинов, А.А. Общество изучения Амурского края. Ч. 2. Деятели и краеведы.-Владивосток: изд-во ВГУЭС, 2006.- С. 93-97. Б-ка ОИАК № 46916.

35. Экспедиция Восточного Океана, под руководством М.Е. Жданко// Отчет главного гидрографического управления Морского министерства за 1908—1912 гг.- СПб.: Тип. Морского министерства.

VI. Справочные издания:

36. Адреса лиц в алфавитном порядке: Жданко Михаил Ефимович: Афанасьевская ул. Д. Люгебюль, № 94 // Адрес-календарь крепости Владивостока Приморской области на 1900 г. - Владивосток : Тип. Приморского областного правления, 1900. - С. 152. – Б-ка ОИАК № 9988.

37. Исторические кладбища Петербурга : справочник-путеводитель. - СПб. : Изд-во Чернышева, 1993. - С. 262;

38. Председатель комитета Владивостокской морской Библиотеки М.Е. Жданко; Действительный член Приморского областного статистического комитета М.Е. Жданко // Памятная книжка Приморской области на 1909 - 10 года : Все присутственные места и должностные лица Приморской области / Изд. Приморского Областного Статистического Комитета. - Владивосток : Тип. Приморского Областного Правления, 1910. – С.18, 51. – Б-ка ОИАК. № 16489.

39. Член комитета Владивостокской морской Библиотеки М.Е. Жданко; Действительный член Приморского областного статистического комитета М.Е. Жданко// Памятная книжка Приморской области на 1905 год / Изд. Приморского областного статистического комитета. - Владивосток: Тип. Приморского областного правления, 1905.- С.9, 55. Б-ка ОИАК. № 6621.

Библиографический список подготовлен заведующей библиотекой

ПКО РГО – ОИАК Т.В. Дёминой