После визита на озеро врио губернатора Хабаровского края Михаила Дегтярёва экологи предлагают создать там большой памятник природы. А что для этого нужно?
84715_x922.jpg
«Нужно сохранить мораторий на рубки в районе хребта Мяо-Чан, а охранную зону вокруг озера Амут увеличить. Это поручение краевому минприроды», - так заявил врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярëв, побывав недавно на лесосеке у озера Амут в Солнечном районе, где уже вырубили 110 гектаров леса.
Можно ли сегодня превратить охранную зону у Амута в некий большой памятник природы и взять под охрану государства, насколько там, действительно, ценная и уникальная природа, мы спросили начальника отдела экологического просвещения Комсомольского заповедника ФГБУ «Заповедное Приамурье», члена совета Хабаровского краевого отделения Русского географического общества (РГО) Екатерину Кондратьеву.
- Екатерина, действительно ли участок леса у Амута – а это целая горная усадьба Мяо-Чан - ценен?
- Еще студенткой однажды меня просто поразили слова одного из иногородних туристических лидеров: «Вам хорошо, комсомольчанам, - у вас там Мяо-Чан под боком…». Тогда я не совсем понимала смысл этих слов. …А сейчас понимаю. Мяо-Чан – действительно наша жемчужина. И пусть в Комсомольске-на-Амуре не все так хорошо, как бы хотелось, но я буду патриотом своего города до тех пор, пока у нас в шаговой доступности есть такое место отдыха, как озеро Амут, как Мяо-Чан. Пока еще есть…
Он не высок, как Гималайские горы, но он – «домашний», доступный в любой сезон и в любое время. …Вокруг Комсомольска-на-Амуре много гор и лесов, но большинство их пройдено пожарами и вырублено.
Облик Мяо-Чана не сравнится ни с чем. Он круглый год зеленый. Все, кто попадают сюда – и местные, и приезжие из других регионов - замирают от восторга, особенно в зимнее время, когда темнохвойные леса покрываются толстым слоем снега. Первозданные ельники и пихтарники со свисающими бородами лишайников – главная «сила и мощь» этих мест. Высокогорная часть Мяо-Чана, несмотря на активное более чем полувековое освоение, сохранила свой первоначальный вид и чудом уцелела от рубок и пожаров. И в этом тоже его ценность и привлекательность. Недаром сюда едут тысячи туристов (с Приморья, ЕАО и др.) и с каждым годом интерес к этому месту только увеличивается.
Во все времена людей привлекала красивая природа озеро Амут. Ведь таких доступных горных озер в крае больше нет. На остальные нужно долго и тяжело топать ножками много километров или лететь на вертолете.
Еще в 70-х годах по Мяо-Чану было описано с десяток туристических маршрутов. Походы выходного дня и многодневные маршруты на высочайшие вершины (Чалба, пик Мяо-Чан, Луковица и др.) служили тренировочным полигоном не только для туристов, но и для лыжников-ориентировщиков. Недаром наша спортивная школа одна из самых сильных в стране – это все благодаря Мяо-Чану.
И по сей день многие из этих маршрутов пользуются популярностью не только у организованных и самодеятельных туристов, но и в семейных походах. Это удивительно, но люди ходят на Мяо-Чан каждые выходные, иногда массово! Без преувеличения скажу, что на сегодняшний день хребет Мяо-Чан по посещаемости превосходит все заповедники и национальные парки Хабаровского края.
В последние годы людей сюда притягивает возможность катания по горным склонам: не только по подготовленным трассам, но и свободное катание (так называемый фрирайд). Мяо-Чан давно стал центром фрирайда на всем Дальнем Востоке. Причем не только для любителей лыж и сноубордов, но и для владельцев горных снегоходов.
Еще лет 15 назад горные лыжи в городе были у единиц. Сейчас – почти в каждой семье. Люди едут кататься не только на Холдоми, но и на туристическую базу Амут-Сноу-Лэйк, глэмпинг «Эвен». Очень много людей просто приезжают отдохнуть и насладиться первозданной красотой. И это ведь здорово, что всего в часе езды есть такое фантастическое место.
Приобретает Мяо-Чан все большую известность и у зарубежных бердвотчеров – любителей птиц. Они едут посмотреть и сфотографировать дикушу – редкую птицу из семейства тетеревиных, которая совершенно не боится человека. Мяо-Чан – самое доступное место для поиска дикуши.
Также отдельно отмечу, что высокогорные леса оказывают огромные экосистемные услуги: формируют местный климат, регулируют полноводность рек, формируют дом для множества видов растений и животных. Однако главная ценность горных лесов Мяо-Чана – туристическая. Повторю, не все люди имеют возможность ездить на далекие курорты - под боком должны быть свои местные зоны отдыха.
К сожалению, не все видят и оценивают леса Мяо-Чана с точки зрения их истинной ценности. Низкие душой люди смотрят на защитный рекреационный лес как на источник древесины. Даже дерево оценивают не по возрасту – сколько лет оно росло и видело, а сколько распилов можно сделать с одного дерева.
- И все же, в прошлом году у Амута вели санитарные рубки. В каких целях и когда они эффективны? Что говорит экспертиза у Амута?
- Та экспертиза, что была послана сюда для оценки рубок сразу после скандала вокруг Амута, – это чиновники и ведомственные специалисты, которые назначали эти рубки. Ничего удивительного, что они настаивали, что все «по науке» да во благо леса. Они просто не могли сказать иначе…
Впрочем, надо отметить, что сама система, выстроенная в государстве в «лесном деле», предполагаю, коррупционная и противоречивая. Она удачно работала долгие годы, да и продолжает работать. …Смотрите, лес на Амуте вырублен по госзаданию – государство за вырубку якобы больного леса заплатило деньги. «Больной» лес не уничтожили, как должны были, а продали. И на этом снова кто-то нажился… Получается, что продать лес в рамках санитарных рубок выгоднее, чем обычный лес. А в случае с Амутом – выгоднее в разы, ведь лес этот рос рядом с городом, дорог и мостов строить совсем не нужно было.
Но самое главное, в чем я уверена абсолютно, – больного леса здесь не было.
По словам лесопатолога Репина и местных лесничих, лес вырублен по госзаданию, чтобы «денежки заработать на тушение лесов». Вот такой «круговорот рубок леса в природе». Никто из них даже точно диагноз не помнит этого «больного» леса.
Я видела множество актов ЛПО (лесопатологического обследования) – они все одинаковые: рак, еловая листовертка, усач, поражение морозобойными трещинами и еще пара мнимых вредителей. Все это – естественные обитатели коренных лесов. Их присутствие и наличие в лесах – обычное дело, так как они перерабатывают мертвую древесину, которая выпадает из древостоя. Ни в коем случае нельзя просто по наличию этих естественных обитателей назначать санитарные рубки.
Что касается редких очагов сухостоя в ельниках Мяо-Чана – это тоже нормальное состояние первозданных хвойных лесов. Ельники усыхают во всем мире. Причина этого явления связана с климатическими процессами и аномально засушливыми годами, и как следствие - нарушением водного режима. Исследования показывают, что на Мяо-Чане в этих очагах идет успешное естественное лесовосстановление.
Истинные санитарные рубки, как известно, должны назначаться для улучшения состояния леса. При этом виде рубок убираются деревья: больные, «хромые», имеющие усыхание и повреждения. Ничего этого на Амуте и близко не было сделано. Там, наоборот, максимально «хапнули» хороший лес, особенно на нижней деляне вдоль водоохранной зоны реки Амут. Очаги сухостоя были демонстративно оставлены на корню.
Хочу сказать, что за многие годы путешествия по Мяо-Чану мне никогда не приходилось видеть даже маленький участок леса, съеденный усачом или еловой листоверткой. Если бы хоть однажды это случилось – был бы истинный повод говорить о необходимости санрубок вследствие гибели деревьев. Такая проблема действительно имеет место быть, например, в лесах Канады. Там в результате массовой вспышки соснового лубоеда (в результате аномально теплой зимы) миллионы гектаров леса погибли (все это произошло во вторичных лесах, в посадках) – это видно по фотографиям сверху. Назначать рубку в таких лесах целесообразно, ведь разложение объеденной древесины неминуемо ведет к потери ее ценности.
На Мяо-Чане же, по анализу спутниковых снимков, мы видим, что лес там был абсолютно зеленый – никакого опасного заражения там просто не было. Через вырубленные деляны проходила семикилометровая трасса для беговых лыж - большинство простых людей, туристов, спортсменов и просто поклонников Амута помнят, какой красивый и прекрасный лес там рос. А сегодня одни пеньки….
- Вся надежда, получается, на лесовосстановление. Сколько ждать нового леса?
- В горах Мяо-Чана вегетационный сезон длится не более трех месяцев, а иногда и меньше. Во многие годы снег лежит до конца мая - начала июня, а в сентябре уже выпадает новый. Как думаете, быстро ли будут расти древесные породы в таких суровых условиях?
Когда я слышу мнение некоторых специалистов, что через 5 лет на месте рубок будет колоситься молодой лес – я начинаю сомневаться в адекватности таких людей. Любой ученый, любой классический литературный источник вам укажет, что полное восстановление ельников происходит не менее чем за 150-200 лет.
Но в условиях горной местности все сложнее. Если слой почвы смыт с крутого склона полностью – восстановление длится 500 лет, а может не произойти совсем. Известно, что рубки в горах приводят к таким тяжелым последствиям, что их проще предотвратить, чем бороться с ними. Волока и дороги на склоне представляют собой мелиоративные сооружения, которые осушают почву и приводят к сильнейшей эрозии. Боюсь, что деляны сплошных санитарных рубок на Амуте ожидает только один путь – формирование пустоши.
…Аянские горные ельники формировались тысячи лет в условиях холодного и влажного палеоклимата. В условиях современного климата их формирование невозможно: они могут только выживать в собственной закрытой системе, где подрост поднимается под прикрытием старых елей, на почве, покрытой мхом. Мох, «конденсируя» влагу, обеспечивает необходимый водный режим почвы. Любое нарушение этой системы ведет к уничтожению аянских ельников.
Что касается посадок лиственницы на 30% площади санитарных рубок, о которой так доблестно отчиталось управление лесами – оно не является «бальзамом на душу». Я слышала мнение многих туристов и отдыхающих, и все считают, повторюсь: «сила и мощь» Мяо-Чана в его первозданных лесах. А лиственница, конечно, частично закрепит склоны. Но зимой она голая и совершенно не привлекательная, как темнохвойные леса.
- Что же теперь будет с участком возле озера без леса, как это отразиться на озере?
- Озеро Амут, конечно, очень изменилось за последние 15 лет. Сперва оно пострадало от заиливания вследствие строительства горнолыжного склона (причем сразу двух, просто первую трассу прорубили, но так и не запустили) и отсыпки дороги. Второй мощный удар нанесли эти санитарные рубки.
После каждого дождя вся вода по оголившимся склонам распаханных волоков и дорог стекает в реки, волоча за собой почву, которая здесь формировалась тысячелетиями. Конечно, твердый сток уже не такой сильный, как в первый год после рубок, когда озеро даже со спутникового снимка трудно было узнать. Но все же он значительный.
На озере даже появились острова. Заиливание будет продолжаться, особенно в мелководной верхней части озера. Но если не будет приноса новой партии твердого стока, этот процесс будет замедляться с каждым годом. Ни в коем случае нельзя допустить здесь новых рубок. Эти леса приносят больше пользы живыми, чем стоимость от проданной древесины, на которой нажились единицы.
К сожалению, как показал прошлый год, статус памятника природы не спас озеро Амут от сильнейшего заиливания. Я очень сомневаюсь в целесообразности расширения памятника до границ водораздела бассейна реки Амут. Памятник природы все-таки согласно закону – небольшой природный объект и на весь Мяо-Чан его «не натянешь». На Мяо-Чане нужен природный парк для сохранения всех первозданных аянских ельников и развития туризма.
84718_x922.jpg
- А что даст такой природный парк возле озера Амут? За сколько его можно создать, что для этого требуется?
- Природный парк создается субъектом Российской Федерации, т.е. правительством Хабаровского края. По площади он не ограничен в размерах, поэтому, по мнению большинства специалистов, эта форма охраняемой территории наиболее подходит для спасения Мяо-Чана. Он должен включать все сохранившиеся темнохвойные леса Мяо-Чана в Солнечном районе, которые востребованы местным населением для туризма и рекреации. Повторюсь, что массы туристов ходят на гору Чалбу (высшая точка хребта), пик Мяо-Чан, посещают Усадьбу Мяо-Чан – эти объекты лежат за пределами бассейна реки Амут. Но они также любимы туристами. Их тоже нужно сохранить.
Река Силинка (в которую впадает Амут) в наводнение не раз показывала свое буйство и коварство. Если мы не хотим новых чудовищных наводнений – нужно беречь защитные леса. Положение о природном парке «Мяо-Чан» должно исключить все виды рубок, за исключением нужд населению на дрова. При этом отмечу, что это можно обеспечить за счет многочисленного сухостоя.
Важно также, что природный парк можно зонировать – разделить на зоны, где возможно хозяйственное использование, где будет вестись рекреационная деятельность и заповедная зона. Здесь можно регулировать режим природопользования – не нужно все запрещать, как в заповедниках – это, как правило, всех только пугает. В природном парке этого можно избежать путем введения дифференцированного режима особой охраны. Плюс выгода природных парков, что именно здесь можно развивать регулируемый рекреационный экологический туризм, что должно заинтересовать край.
Подготовил Константин ПРОНЯКИН.
Газета «Приамурские ведомости», №36, 23 сентября 2020 г.
Кстати
Вот что нам сообщили в министерстве природных ресурсов Хабаровского края: «На территории в непосредственной близости от озера Амут запрещены все формы рубок лесных насаждений, за исключением рубок в целях охраны лесов при ликвидации ЧС от пожаров. В прошлом году в районе бассейна водосбора озера прошли санитарные рубки, которые вызвали большой резонанс у общественности. Рубки могли нанести урон экологии озера. Для того, чтобы в будущем исключить подобные ситуации, было решено расширить границы памятника природы и дополнительно создать там охранную зону площадью 400 га».
Памятник природы «Оползневое озеро Амут» расположен на землях государственных лесного и водного фондов. Его территория уникальна, так как включает в себя ценный в экологическом, культурном и научном отношении природный объект, расположенный в тектоническом разломе между базальтовыми плато позднемелового возраста центральной части хребта Мяо-Чан.